|
|
Уж враг отступает пред нашим полком.Какое блаженство быть храбрым бойцом! Иоганн Вольфганг Гете (Из записной книжки Зои Космодемьянской)
В вечернее небо Москвы устремился озаренный прожекторами обелиск, воздвигнутый во славу народа, пославшего к звездам первый спутник Земли. И здесь, в Москве, на проспекте Мира, возле космической стелы невольно приходят на память грустные и очень волнующие слова ленинградского поэта Михаила Александровича Дудина о том, что дорога человечества к звездам началась от полуистлевших фанерных звезд, установленных над братскими могилами. И сколько же их, этих звезд, известных и безвестных памятников войны, этих скромных могил, рассеяно ныне по нашей стране? Не счесть на земле нашей героической и многострадальной деревень и сел, чьи жители не вернулись с войны. Вот и на севере Тамбовской области есть такое обычное для России село с красивым именем Осиновые Гаи — так предки нынешних его жителей назвали эту землю, некогда поросшую осиновыми лесами, «гаями». Наверно, в старину там и вправду стояли леса. Сейчас, куда ни глянь, — бескрайний лежит простор пахотных степей, с широкими колхозными нивами, пастбищами и яркоцветным ковром лугов. Осиновые Гаи расположились в долине тихой, извилистой речки Каш-мы. Вдоль улиц выстроились рубленые добротные дома, затейливо наряженные резными наличниками и крылечками. В палисадниках кусты сирени. Весной она наполняет воздух пряным ароматом. Вечерней порой ветер доносит с реки запах черемухи, соловьиное пение и мягкую прохладу. Самое большое здание в Осиновых Гаях — школа. Она видна почти отовсюду. За школой спортивная площадка и фруктовый сад. А в центре села — памятник Зое, у постамента — цветы. К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина возле школы селяне заложили парк. Здесь шумят листвой тополя. После дневной страды по тенистым березовым аллеям гуляет молодежь. Особенно красиво в конце лета за околицей, когда на поля выходят комбайны и начинается большая жатва... Таких сел, как Осиновые Гаи, в степном краю много. Осталось бы оно безвестным, если бы здесь в семье Космодемьянских - сельской учительницы Любови Тимофеевны и библиотекаря Анатолия Петровича — не родилась дочь Зоя. Было это 13 сентября 1923 года. Лишь спустя девятнадцать лет о Зое Космодемьянской, о ее подвиге узнает мир... Пока же Зоя обыкновенная девочка, ничем не отличающаяся от своих подруг-сверстниц У Зои был брат Шура, двумя годами моложе, но более рослый и сильнее своей худенькой сестры, что, впрочем, не мешало Зое на правах старшей заботиться о малыше.
Когда Зое исполнилось шесть лет, семья Космодемьянских поехала учительствовать в далекий Енисейский округ. Саянская тайга с пушистыми лиственницами, развесистыми пихтами и могучими кедрами полюбилась Зое. Часто с отцом ходила она в лес. Домой возвращалась счастливая с корзинкой ягод, грибов или кедровых орехов. А какой простор открывался с высоты, где стоял их дом! Внизу чистая прозрачная река, широкая и быстрая. Глянешь в стремительный поток и голова закружится... «Анатолий Петрович, — вспоминала Любовь Тимофеевна, — был человек сдержанный, не щедрый на ласковые слова, но я в каждом его взгляде и поступке чувствовала постоянную заботу обо мне». Уважение к старшим отец старался прививать и своим детям. Для малышей стало обязанностью помогать матери по дому, ходить на реку по воду и даже готовить пищу. «Анатолий Петрович душой не покривит», — говорили люди об отце. И Зоя старалась походить на него, быть такой же правдивой и доброй. Но сибирская бытность Космодемьянских продолжалась недолго. Прожив там чуть больше года, они в 1931 году переехали в Москву. В первые же годы жизни в Москве семью Космодемьянских постигло горе: не стало Анатолия Петровича. Внезапно заболев, он через несколько дней умер. Чтобы прокормить семью, Любовь Тимофеевна стала преподавать в двух школах. Усталая, поздно вечером возвращалась она домой. Большую часть домашних забот взяла на себя Зоя. Она убирала комнату, топила печь, готовила обед. «Спалит нам Зоя дом! — волновались соседи. — Ребенок ведь еще!» Но Любовь Тимофеевна была спокойна: дочери можно доверить любую работу. Все делала Зоя старательно и аккуратно, ни о чем не забывала. Была у Зои и другая важная обязанность: присматривать за братом. И тот беспрекословно слушал сестру. Поглощенная с детских лет «взрослыми хлопотами», Зоя рано поняла, как важен в жизни труд, и большим пороком считала безделье. Космодемьянские жили скромно, как и многие до войны, в двухэтажном бревенчатом доме на северной окраине Москвы по соседству с Тимирязевским парком. В их небольшой комнатке были только самые необходимые вещи и ничего лишнего. Направо от двери стоял кухонный столик, а рядом шкафчик для посуды и продуктов. Слева — ведро с водой (воду Шура носил с уличной водопроводной колонки) и тут же — на старенькой табуретке — керосинка. У единственного окна, выходившего во двор, помещался обеденный стол, за которым ребята делали уроки, а Любовь Тимофеевна проверяла тетради своих учеников. Комната была настолько мала, что негде было поставить третьей кровати, — Шура спал на полу... Вообще же Шура был не по годам развитым мальчиком, и в школу он пошел одновременно с сестрой. Так вместе и переходили они из класса в класс. А с третьего класса стали заниматься в 201-й школе. «В те далекие годы, — рассказывает любимая учительница Зои и Шуры Лидия Николаевна Юрьева, — я в четвертых классах преподавала русский язык и литературу и осенью 1935 года вновь приняла четвертые. 1 сентября — первый день занятий и первое знакомство с детьми. Ко мне подходит симпатичная смуглая девочка и просит: «Лидия Николаевна, пожалуйста, посадите меня за одну парту с братом, он лучше будет слушать тогда». А брат ее шустрый за последней партой, весело улыбаясь, что-то рассказывает соседу. Усаживаясь рядом с сестрой, помню, он насупился и исподлобья поглядывал на товарищей. Видно было, что ему вовсе не чуждо «мужское» небрежение к «девчонкам». Но пользы ради я и других ребят сажаю вперемежку с девочками. Смотрю на брата и сестру и радуюсь. Зоя серьезная, сосредоточенная, на уроках полна глубокого внимания. Не было случая, чтобы Зоя не приготовила урока. И отвечала она всегда четко и уверенно. Шура же порой отвлекался, вертелся. Можно ли винить его? Мальчишке только что исполнилось десять. Вот, бывало, замечаю в Шуриных руках бумажный кораблик, и парта в его воображении — море. И кораблик то ли зарывается носом в набегающую волну, то ли кренится на борт... Не выдерживает Зоя Шуриных причуд. Вижу, как протягивает она руку к игрушке и что-то сердито шепчет брату. И шалун тотчас отдает ей кораблик... С первого дня занятий проводила с ребятами чтения и беседы о жизни и революционной деятельности Владимира Ильича Ленина. Дети учились у Ленина трудолюбию, прилежанию, правдивости, честности, самоотверженной преданности и любви к Родине. Зоя была самой активной в классе, многим помогала в учебе. По ее почину были даже организованы дополнительные занятия с неуспевающими учениками.
Помню, как-то зашла ко мне Зоина мама и попросила не задерживать Зою после уроков. Я объяснила Любови Тимофеевне, что дети остаются без принуждения, желая помочь отстающим. Зоя была невольной свидетельницей нашего разговора и, как я заметила, очень расстроенная побрела вслед за матерью домой. Однако на следующий день Зоя снова с кем-то занималась. Я тихонько напомнила ей о вчерашнем, мол, надо бы идти домой. Мне запомнился ответ Зои; «Лидия Николаевна, я всю ночь думала и решила, что я права. Ведь Ленин всегда помогал товарищам. Я — пионерка и тоже должна помогать товарищам. А с мамой я договорилась, она разрешила мне оставаться». И эти принципиальность и серьезность были очень характерны для Зои, девочки, которая в двенадцатилетнем возрасте умела постоять за общественные интересы, за то, что казалось ей важным, нужным, справедливым. Видели бы вы, как радовалась Зоя общему успеху, как блестели ее темные глаза. Это было и тогда, когда в особой тетради, которую мы прозвали дисциплинарной, появлялась отметка: «Дисциплина на уроке была отличная», и тогда, когда ее подопечные получали «отлично». Помню один комичный случай. Мой девятилетний сын Володя учился тогда в третьем классе и ходил в школу в первую смену, а четвероклашки занимались во вторую. Часто после уроков Володя бывал у меня в классе, здесь же готовил домашние задания. Однажды после перемены вместе со мною в класс пришел инспектор роно. Урок прошел удачно. Дети порадовали нас правильными четкими ответами. Я проводила инспектора до дверей и вернулась к своему столу.
В классе у противоположной стены стоял шкаф. Смотрю: мои шалуны отодвигают парту от шкафа. Затем раскрывают дверцы!.. И я глазам своим не верю: из шкафа вылезает мой улыбающийся Вовка... Зоя подбегает к нему, кладет свои руки на плечи Володи и приговаривает: «Вот хороший мальчик! Вот умненький! Просидел тихо весь урок». Потом она обращается ко мне: «Лидия Николаевна, я так боялась, что он подведет вас! Я так боялась!..» А мальчишки смеются: «Молодец, Вовка, на отлично в шкафу весь урок просидел!» Оказывается, увидев, что я не одна вхожу в класс, дети спрятали моего сына в шкаф и забаррикадировали его партой. Был у нас ученик, который в присутствии всего класса солгал мне. Уличив его во лжи, я оставила врунишку после уроков для «проработки». Зоя сидела в классе, прислушиваясь к нашему разговору, потом спросила: «Лидия Николаевна, лгать позорно? А если попадешь к врагам? Им ведь правду сказать нельзя. Как же быть?» Я объяснила, что скрыть правду от врага — значит выполнить свой долг перед Родиной. «Врагу нужно ответить: «Не знаю», «не скажу», — сказала девочка и в задумчивости села за парту... Тогда никому и в голову не пришло, что эти самые слова она повторит, когда невыдуманные враги жестокими пытками будут вырывать у нее признание. В новом учебном году Зоя и Шура учились уже не у меня. Тогда было выстроено новое трехэтажное школьное здание. В него мы и переселились. Эта школа со светлыми классами и просторным физкультурным залом очень понравилась ребятам. На занятия они, да и мы, учителя, шли с большой охотой — словно на праздник. Зоя и Шура успешно переходили из класса в класс, быстро росли и менялись прямо на глазах. Три-четыре года в этом возрасте особенно заметно сказываются на внешности, и не только, но и на характере, привычках: и все же в главном их характеры сформировались и оставались неизменными. Из бесед с учителями старших классов я хорошо узнавала и понимала маленькую, темноглазую, симпатичную и гордую ученицу, с которой рассталась в четвертом классе. Зоя по-прежнему хорошо и добросовестно учится, по-прежнему скромна, все также «болеет» общественной жизнью школы; она староста класса, потом председатель совета отряда, позднее — комсорг. А дружба ее с братом стала более осознанной и крепкой...» Небольшую запись рассказа Лидии Николаевны ты, читатель, мог бы дополнить живым знакомством с 201-й школой. И если тебе доведется побывать в Москве, постарайся заглянуть сюда. Она находится в доме № 3 по улице Зои и Александра Космодемьянских, в нескольких минутах ходьбы от станции метро «Войковская». Двери этой школы гостеприимно открыты для всех. Побывав в ней, ознакомившись с ее музеем, ты через всю жизнь пронесешь в своем сердце память о Зое и Шуре и их товарищах по совместной учебе и борьбе, ты по-новому будешь понимать и оценивать свою собственную жизнь, в которой тоже может быть место подвигу. В школе, в которой училась Зоя, есть комната ее имени. Обстановку этой комнаты составляют незатейливые вещи семьи Космодемьянских, сохранившиеся с довоенного времени. Все здесь напоминает о Зое: полотняная кофточка, вышитая гладью, черный потрепанный ученический портфель, потускневшие от времени и тронутые ржавчиной коньки, легкое одеяло на кровати... Любовь Тимофеевна так и не собралась выкроить денег на покупку дочери нового одеяла. Зое приходилось довольствоваться тем немногим, что было в их семье. Она знала, как трудно матери растить их двоих — ее и Шуру— без отца, и никогда она не требовала для себя дорогих вещей. У изголовья кровати стоит тумбочка. На ней — дневник Зои Космодемьянской, последняя запись в котором сделана 31 октября 1941 года. В тот день в девять утра ушла она из своего дома, ушла навсегда... Вот почему стрелки будильника, стоящего на этажерке, Любовь Тимофеевна остановила на девяти часах.
  ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...  Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...  Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...  ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|
