Доля бедных домохозяйств в зависимости от типа населенного пункта

Источник: Токсанбаева М.С. Социальные интересы работников и использование трудового потенциала. М.: Наука, 2006, с. 234.

Падение доли зарплаты в ВВП. Важнейшим результирующим макроэкономическим показателем, характеризующим положение работников, является удельный вес заработной платы в ВВП. Если в начале 90-х годов доля зарплаты в ВВП составляла около 40%, то к его концу менее 30%. В литературе определенное распространение имеет точка зрения, согласно которой падение зарплаты в ее реаль-

ном выражении связывается преимущественно со спадом производства. Снижение реальной зарплаты в течение 90-х годов на фоне не просто спада производства, а глубокого экономического кризиса не вызывает удивления: экономические трудности имеют следствием падение заработков и снижение жизненного уровня населения. Бесспорно также, что долговременный подъем реальных доходов населения, в т. ч. и зарплаты возможен только на базе устойчивого экономического роста. Однако, можно ли рассматривать экономический спад как единственный или даже основной фактор отрицательной динамики реальной зарплаты в постсоветский период?

Распространен также тезис, что в современных условиях нет никакой возможности и повысить заработную плату, так как отсутствует рост производительности труда. Однако истина всегда конкретна, и применительно к нашим специфическим условиям - после десятилетия праворадикального экономического курса - абстрактно правильная схема не верна. Расчет строился на том предположении, что в России недопустимо низкая заработная плата, поскольку соответствующая производительность труда. Иначе говоря, как работаем, так и живем. Однако, как показывают данные статистики, глубина падения реальной зарплаты в 90-е годы была значительно больше, чем падение ВВП и производительности труда⁷. Уже в первые годы реформ темпы падения производительности труда были ниже, чем темпы падения реальной заработной платы. Так, в 1993 г. производительность труда снизилась на 25% по отношению к 1990 г., а реальная заработная плата на 63%. Реальные издержки заработной

⁷ «В ведущих индустриальных странах (США, Япония, Германия, Великобритания и др.) эта доля стабильно удерживается на уровне 65-72%. У нас же она составляет примерно одну треть, т. е. вдвое ниже. Это обычно объясняют более низкой производительностью труда в России. Действительно, в советский период наша страна традиционно отставала по данному параметру. Однако сегодня, после десяти с лишним лет экономических реформ, это отставание не только не уменьшилось, но и на 20-25% увеличилось, что подчас пытаются использовать для оправдания еще более низкого уровня заработной платы в РФ. Подобные попытки, конечно, несостоятельны. Дело в том, что если по производительности труда мы отстаем от тех же США в 5-6 раз, то по уровню заработной платы - в 15-25. Суть проблемы состоит в том, что заработная плата в России низкая не вообще, а недопустимо низкая по отношению к нашей низкой производительности труда» (Львов Д. Какая экономика нужна России? - Российский экономический журнал 2002 №11-12 С. 5-6).

платы в расчете на единицу выпускаемой продукции уменьшились приблизительно в 2 раза (1 - 0,37:0,75). Иначе говоря, шел интенсивный процесс изменения структуры стоимости продукции в реальном измерении - значительная часть, приходившаяся ранее на заработную плату "перемещалась" в материальные затраты и прибыль⁸.

Вызывают сомнения данные официальной статистики о повышении в последнее время доли заработной платы в ВВП. По нашему мнению, рост удельного веса заработной платы в значительной степени был достигнут за счет применения Госкомстатом РФ, начиная с 1999 г., несовершенной методики определения скрытой заработной платы посредством досчета по розничному товарообороту. В результате в заработную плату включаются все виды скрытых доходов, которые ранее учитывались в статье "другие доходы населения". Между тем досчитываемые суммы в полном объеме относить к категории заработная плата неправомерно, поскольку, с экономической точки зрения, они представляют так называемый «смешанный доход», в котором смешиваются предпринимательская прибыль, доход от неформальной деятельности и оплата труда наемных работников.

Кроме того, даже основываясь на данных официальной статистики, если сравнить динамику показателя доли заработной платы в ВВП не за последние несколько лет, а за весь период радикальных реформ, то видимость, что зарплата растет более быстрыми темпами, чем весь продукт, исчезнет.

В действительности экономический рост «нулевых» годов сопровождался более чем скромным увеличением заработной платы. В условиях России вряд ли возможно рассчитывать на то, что экономический рост, в том числе и достигнутый за счет повышения производительности труда, автоматически приведет к пропорциональному повышению заработков. Опосредующим (промежуточным) звеном между динамикой этих показателей выступают имеющиеся распределительные механизмы в экономике, которые в настоящее время носят явно «антизарплатный» характер.

Таким образом, в самом общем виде отрицательная динамика реальной заработной платы в первое десятилетие реформ есть результат совместного действия двух факторов - катастрофического спада производства и беспрецедентного по своим масштабам перераспределения доходов не в пользу наемных работников. При этом

⁸ Некоторые аспекты динамики заработной платы и доходов в 1993 году. -М.: ИЭ РАН, 1994. С. 62

ведущую роль играл перераспределительный фактор: по самым приблизительным расчетам, на его долю приходится не менее двух третей (65-70%) от общей глубины падения зарплаты.

Это означает, что снижение жизненных стандартов оказалось неравномерным для различных социальных групп населения: одна часть населения (особенно, работающие по найму) пострадала от спада значительно сильнее, чем другая. В результате столь селективного воздействия экономического кризиса резко возросла социальная поляризация в обществе.

Уровень и динамика оплаты труда на предприятии формируются под влиянием институциональных, прежде всего государственных ограничений и нормативов, действующих в области оплаты труда. В постсоветской экономике внешняя среда была такова, что способствовала формированию у предприятий минимизацион-ной стратегии по отношению к рабочей силе, т. е. политики всемерной экономии затрат на оплату труда.

Какие конкретно действия государства в процессе рыночных преобразований создавали благоприятный фон для возникновения минимизационной стратегии?

Во-первых, фактический отказ от регулирования сферы трудовых отношений в частном и приватизированном секторах и как следствие «политика полной свободы рук» для предпринимателей. В начале 90-х годов прямое государственное регулирование заработной платы прекратило свое существование. Прежде всего, децентрализация коснулась приватизированного и нового частного сектора. В результате произошли глубокие и опасные сдвиги в дифференциации заработной платы: утратилась связь с результатами производства; не учитывались объективные различия в стоимости воспроизводства рабочей силы различной квалификации; фактически произошел отказ от государственного регулирования минимального размера оплаты труда⁹. Официальная минимальная заработная плата утратила

⁹ Один из противников установления минимальной заработной платы в российской экономике Д. Сакс в обосновании своей позиции приводит известный постулат Экономикса о неблагоприятном влиянии минимума на занятость: «Фирма не отказалась бы нанять рабочего за более низкую плату, да и сам он согласен работать на этих условиях, однако закон запрещает пред-

свою экономическую функцию и превратилась в расчетный норматив, используемый преимущественно для установления различных штрафов и социальных пособий. Только в последние годы МРОТ стал превращаться в более или менее значащую экономическую реальность.

Апофеозом политики сознательного дерегулирования стало развитие сектора неформальных трудовых отношений, который в значительной мере определяет особенности политики российского бизнеса в трудовой сфере. С точки зрения вектора развития расширение неформальных отношений - шаг в направлении противоположном движению к современной социально-ориентированной экономике.

В то же время не удалось запустить механизм социального партнерства. Имеется множество причин, препятствующих созданию такого механизма. К числу важнейших можно отнести следующие:

- слабая защита интересов наемных работников со стороны органов законодательной, исполнительной и судебной власти, а также неэффективное выполнение государством роли арбитра в работе различного рода трехсторонних комиссий. Государственные органы при проведении политики в сфере оплаты труда практически не опираются на механизм социального партнерства, что подчеркивает периферийную роль этого механизма в формировании государственной политики в этой области;

- низкий правовой и экономический статус отраслевых и территориальных соглашений, декларативность и формализм большинства соглашений, несогласованность в сроках и содержании документах разного уровня, слабое выполнение принятых решений, начиная с уровня Генерального соглашения и до уровня коллективных договоров;

- малочисленность и слабая эффективность отраслевых и региональных объединений предпринимателей (по данным ФНПР, с объединениями работодателей заключено чуть более половины отраслевых тарифных соглашений, а остальные - с федеральными министер-

приятию и рабочему соглашаться на меньший размер заработной платы» (Сакс Д. Рыночная экономика и Россия. - М.: 1994. С. 214). Однако истина всегда конкретна. Итогом же слепого копирования абстрактных теоретических постулатов на российской земле стали одновременное существование смехотворно низкого норматива минимума заработной платы и стабильно высокой безработицы.

ствами или другими федеральными органами управления, которые не имеют возможностей воздействовать на работодателей в деле выполнения ими положений соглашения);

- низкая адаптивность профсоюзов к рыночным реалиям, отсутствие единства в российском профсоюзном движении.

Во-вторых, политика сдерживания роста оплаты труда в государственном секторе как часть общей политики так называемой финансовой стабилизации. Эта политика проявлялась по-разному, но каждый раз имела своим следствием снижение реального уровня оплаты труда. Несвоевременная оплата заказов и закупок, провоцирующая кризис неплатежей; задержки выплат заработной платы бюджетникам; не проводящаяся годами индексация создали благоприятный климат для нарушений закона со стороны предпринимателей.

О степени социальной направленности политики российского государства можно судить по приоритетам в распределении бюджетных денег. В современной России на первом месте стоит финансирование таких направлений как государственное управление всех уровней, оборона, обслуживание внешнего долга, что касается социальной сферы, то она рассматривается, скорее, как некий резерв экономии бюджетных средств, которые могут быть перераспределены на другие - более «важные» - нужды государства. Естественным следствием такой асоциальной политики стала заниженная оплата труда работников бюджетных отраслей. Формы, в которых проявлялась такая экономия, как минимум, являются отказ от предусмотренной законом индексации заработной платы в связи с ростом потребительских цен; задержки с выплатой заработной платы; свертывание различного рода льгот, в той или иной мере распространенных в бюджетном секторе. В результате государство как работодатель не выполняло своих обязательств перед работниками бюджетного сектора и несет ответственность за то, что «бюджетники» оказались в гораздо худшем положении по сравнению с частным сектором. В отдельные периоды вся тарифная сетка у бюджетников оказывалась ниже прожиточного минимума.

Теоретическим обоснованием политики сдерживания роста зарплаты была монетаристская концепция природы инфляции в экономике, согласно которой избыточный уровень заработков порождает неконтролируемый рост цен. Но в настоящее время имеются серьезные исследования, показывающие, что монетаристский фактор в

инфляции составляет по разным подсчетам от 15 до 30%, а остальное приходится на инфляцию издержек.

В-третьих, не был создан эффективный режим ответственности администрации (собственника) предприятий за соблюдение социально-трудовых прав работников (прежде всего, за своевременность выплат заработной платы и безопасность труда). Формирование соответствующей правовой базы существенно отставало от потребностей практики. Только в последнее время наметились определенные сдвиги. В частности, Россией была ратифицирована конвенция МОТ о приоритетности долгов по зарплате по сравнению с другими обязательствами предприятия.

В-четвертых, неэффективная налоговая политика. В первой половине 90-х годов важным фактором политики сдерживания заработной платы был специальный налог на фонд оплаты труда, который взимался при превышении средней зарплатой предприятия размера четырехкратного минимума заработной платы (с января 1994 г. - шестикратного минимума). Сверхнормативная часть фонда облагалась налогом по высокой ставке (в 1995 г. этот налог составлял 6,7% от суммы всех затрат предприятия на рабочую силу). Отметим, что уровень, превышение которого квалифицировалось как сверхпотребление и облагалось налогом, в отдельные периоды, в частности в 1993 г., не дотягивал до прожиточного минимума. В 1996 г. этот ре-стрикционный налог был отменен.

С января 2001 г. была отменена прогрессивная шкала и введена единая 13% ставка подоходного налога. Тем самым регулирующим роль подоходного налога была сведена к нулю. Основные аргументы сторонников плоской шкалы подоходного налогообложения сводятся к двум. Во-первых, с введением единой 13% ставки произойдет резкое повышение собираемости подоходного налога за счет массовой легализации скрытых заработков; во-вторых, не стоит бояться роста дифференциации в заработках, поскольку в действительности она не растет, а лишь выходит из тени. Идеологи плоской шкалы не учитывали то обстоятельство, что решения о выплате заработной платы в официальной или скрытой форме принимаются в России не наемными работниками, а работодателями. Работодатели же, принимая соответствующее решение, исходят не из величины подоходного налога, а из всей совокупности налоговых отчислений на фонд оплаты труда. Учитывая высокий уровень социальных отчислений с фонда зарплаты и состояние налоговой дисциплины в стране, вряд ли можно ожидать существенного уменьшения доли скрытой оплаты труда в

общем фонде заработной платы, даже при радикальном снижении ставки подоходного налога.

В-пятых, политика либерализации цен на потребительские товары и услуги. Отказ от государственного регулирования цен привел к их резкому скачку на основную массу потребительских товаров. Учитывая неблагоприятную для работника конъюнктуру российского рынка труда (снижение спроса на труд в условиях экономического спада и слабое развитие институциональных форм защиты работников) заработная плата в условиях «свободной» игры рыночных сил оказалась заниженной. Государство между тем сознательно, как мы уже отмечали, направило усилия не на поддержку основной массы работающего населения, а на дополнительное сдерживание заработной платы. В результате наемный работник вынужден обменивать свою низкую заработную плату на продукцию и услуги, цены на которые вплотную приблизились к так называемым мировым, а во многих случаях их уже перешагнули. Важнейшим фактором падения реальной заработной платы выступает удорожание стоимости жизни как следствие расширения сферы платных услуг и их удорожания. В основе данного процесса лежат не подготовленные процессы приватизации социальной сферы, когда появление платных услуг взамен бесплатных не сопровождалось соответствующим ростом заработной платы. Поскольку рост цен, особенно на товары массового спроса, отражается на различных слоях населения не в одинаковой мере - покупательный спрос падает в первую очередь у тех, у кого доходы ограничены, а в наименьшей мере страдают лица с высокими заработками, - то инфляция является дополнительным фактором роста дифференциации реальных трудовых доходов.

Таким образом, сознательный отказ государства от защиты трудовых доходов населения в условиях обвальной либерализации цен и жесткого курса на финансовую стабилизацию привел к тому, что доля затрат на рабочую силу в издержках производства даже по сравнению с невысоким их уровнем в советский период уменьшилась. Более чем вдвое уменьшилась и покупательная способность номинальной заработной платы.

курс на минимизации затрат на рабочую силу

Отсутствие действенных институциональных рычагов регулирования (таких как минимальная заработная плата и единая

тарифная система), откровенная слабость профсоюзов и неадекватность правовой базы привели к существенным изменениям в организации труда. На предприятиях установился жесткий авторитарно-менеджеристский тип управления, в том числе в сфере социально-трудовых отношений. Ведущим направлением политики менеджмента в сфере оплаты труда стала стратегия минимизации затрат на рабочую силу¹⁰. Конкретно это проявилось в следующих тенденциях (отличительные черты минимизационной стратегии):

- низкий уровень заработков, оплата труда ниже стоимости воспроизводства рабочей силы;

- высокая внутрифирменная дифференциация заработков (между управленческим персоналом и основной массой работников);

- недоплата квалифицированной рабочей силе (около 40% квалифицированных работающих оказались ниже или чуть выше черты бедности);

- так называемая «сверхгибкая» политика оплаты труда, характеризующаяся сокращением доли гарантированной или тарифной составляющей заработка (как показывали обследования, гарантированная часть составляет не более 30% суммарного заработка"), невыплатами и натурализацией заработной платы, отсутствием ее регулярной индексации, высоким удельным весом теневых выплат;

- сведение к: минимуму социальных фондов предприятия, невыполнение положенных по закону выплат и льгот;

- отсутствие профсоюзов или не выполнение ими своих защитных функций в отношении оплаты труда.

Стратегия минимизации затрат на рабочую силу реализовывалась прежде всего через механизм внутрифирменной дифференциации оплаты труда, что вело к дальнейшему ухудшению условий воспроизводства рабочей силы. С одной стороны, сокращается диффе-

¹⁰ Традиционное понимание стратегии исходит из наличия какого-то осознанного плана, в котором на основе концептуальной идеи имеются перспективные цели, средства по их достижению, а также определены конкретные этапы реализации этого плана. В настоящей же статье под стратегией понимается устойчивая практика, реализуемая в рамках той или иной модели поведения предприятия. Несмотря на многообразие индивидуальных «траекторий» такого поведения можно выделить общую направленность политики предприятий в области оплаты труда, которая и называется стратегией.

¹¹ Для сравнения: в развитых странах основная зарплата составляет от 50 до 80%.

ренциация заработной платы между различными профессионально-квалификационными категориями персонала, непосредственно занятого в производстве, а с другой, усиливается статусная дифференциация между управленческим персоналом и остальными работниками.

Другим механизмом минимизационной стратегии является проведение «сверхгибкой» политики оплаты труда в форме сокращения постоянной части заработка. В основе перехода к гибким формам оплаты труда могут лежать самые различные причины. Это может быть связано со стремлением работодателя заинтересовать работника в конечных результатах деятельности своего предприятия в целом через привязку размеров оплаты труда к результатам работы. Увеличение гибкости заработной платы за счет сокращения тарифной и увеличения переменной части может выступать механизмом противодействия сокращению численности работников. Именно такая тенденция наблюдалась до середины 1990-х гг. Наконец, увеличение переменной, негарантированной части заработка может быть способом снижения издержек, т. е. повышения текущей эффективности производства за счет наемных работников. Тем самым закладывается опасность снижения фиксированной части заработка ниже границы простого воспроизводства рабочей силы. Это относится, прежде всего, к абсолютному уровню постоянной части заработка, поскольку ее относительная доля подвержена сильным колебаниям в зависимости от финансового положения предприятия - от допустимого минимума до 100%. Рост переменной части доходов работников предприятий в первой половине 1990-х гг. в значительной мере был основан на принципе занижения абсолютной величины постоянной составляющей. Именно поэтому приостановка этого роста в последующем (в связи с нарастанием общего кризиса неплатежей, в условиях которого «дефицит» денежных средств на заработную плату не позволял выплачивать большие премиальные) привела не только к снижению стимулирующей роли заработной платы, но и падению уровня доходов значительной части работников ниже прожиточного минимума.

Если же говорить о руководстве предприятий, то нельзя не отметить стремление менеджмента «застраховать» свои заработки через увеличение стабильной части заработной платы (окладов), не зависящей от экономической ситуации на предприятии. Отметим, что заработная плата администрации предприятия существенно меньше зависит от экономического состояния предприятия, чем заработная плата основного производственного персонала. Устой-

чивая тенденция опережающего роста заработков руководителей также приводит к расширению статусной дифференциации в заработной плате. Так, доля руководителей заводоуправления и цехов в общем фонде оплаты труда на предприятии в 2002 г. на экономически неблагополучных предприятиях составляла 20%, тогда как на средних и благополучных - 16%. Обследования, проведенные консалтинговой фирмой Hay Group в 51 стране, показали, что в 2008 г. располагаемые доходы топ-менеджеров в России значительно превосходят оплату высшего менеджмента в западных странах. Россия находится на 7 месте, уступая только нефтедобывающим странам Ближнего Востока и Китаю¹².

По нашему мнению, использование механизма гибкости имеет позитивное влияние только при наличии на предприятии фиксированной заработной платы не ниже уровня воспроизводства рабочей силы. В противном случае переменные выплаты становятся подчиненным элементом минимизационной стратегии, и не могут выполнять своей стимулирующей роли. По данным наших обследований, в 2002 г. 44% промышленных предприятий удерживали фиксированную составляющую заработной платы на уровне ниже регионального прожиточного минимума¹³, а, следовательно, не обеспечивали низовых гарантий реализации воспроизводственной функции. При этом предприятия, придерживающиеся подобной политики, в большей степени используют и другие механизмы экономии на рабочей силе, такие как неденежные выплаты, задержки заработной платы, а также менее ориентированы на интенсивные источники роста заработной платы, в том числе связанные с повышением производительности труда). В рамках минимизационной стратегии введение гибких форм, в частности, увеличение переменной части относительно постоянной (тарифной), вызвано не стремлением усилить стимулирующий эффект оплаты труда, а намерением решить проблему выживания предприятия за счет работников.

Существуют особенности проявления стратегии минимизации на государственных и частных предприятиях. Так, преимущественное использование экономических факторов минимизации (снижение гарантированной - тарифной - части заработков ниже прожи-

¹³ Если же рассматривать средний доход работников, то его значение ниже

величины прожиточного минимума на 17,7% предприятий.

точного минимума) более характерно для государственных предприятий, для частных же большее распространение приобрели формы, связанные с нарушениями трудового законодательства.

Значительная часть работодателей частного сектора придерживается мнения, что положения трудового законодательства обязательны, прежде всего, для государственных предприятий. Обеспечивая более высокие заработки, они считают возможным пренебречь выполнением прочих обязательств, даже если таковые зафиксированы в контрактах. Наиболее ярко это проявляется в использовании неформального найма. 11,7% работников частных предприятий работали на условиях устной договоренности. На практике это означает, что неучтенными остаются не только фактический заработок, но и сам факт трудовой деятельности, а потому работник не только не защищен на данном конкретном рабочем месте, но и автоматически теряет все права в социальной области, которые дает трудовой стаж. Формальная занятость также не означает соблюдения работодателем базовых обязательств. Уже на стадии заключения контрактов, заработная плата может быть исключена из сферы контрактного регулирования. Так, по данным ОСНЗ-2002, в частном секторе в 21% контрактов не оговаривался даже размер заработка (на государственных предприятиях - в 8% случаев). Нередки случаи «двойного» нарушения прав работников, когда работодатели игнорируют не только требования законодательства, но и условия, зафиксированные в контрактах (особенно на предприятиях частного сектора). Не удивительно поэтому, что 59,8% работников (68,6% в частном секторе) чувствуют себя абсолютно беззащитными, а более половины из них рассчитывает только на свои собственные силы («сами себя защищаем»). Государство и профсоюзы рассматривают как защитников своих интересов практически только работники государственных (11,2 и 10,6% соответственно) и отчасти приватизированных (1,9 и 14,6%) предприятий.

Невыплаты заработной платы. Крайним проявлением ослабления институциональных гарантий является получившая огромное распространение с середины 90-х годов практика использования неоплаченного труда работников, проявившаяся в массовых задержках выплаты заработной платы. Нарастание объема задолженности по заработной плате происходило вплоть до конца 90-х годов. Особенно остро эта проблема стояла в 1996-97 гг., когда невыплаты были ха-

рактерны для 41,2% предприятий промышленности, причем средний период невыплат составлял в 1997 г. 10,7 недель¹⁴. Работники не получали в срок до 88% заработной платы (1996 г.). Темпы роста задолженности по заработной плате на несколько порядков опережали темпы роста начисленной заработной платы. За счет использования задержек выплат зарплаты в тот период рабочая сила обходилась предприятиям существенно дешевле ее цены, что позволило руководству части предприятий сознательно включить этот ненормативный метод в политику организации оплаты труда. Так, 13,6% государственных предприятий и 23,2% частных отмечали наличие задержек с выплатой заработной платы при одновременном отсутствии трудностей с ее выплатой. Индексация не выплаченной в срок заработной платы - редкое исключение из общей практики, ее осуществляли только 5% предприятий.

Проблема несвоевременности выплаты заработной платы в те года росла как вширь (охватывая все большее количество предприятий), так и вглубь (увеличивалась длительность периодов невыплат и доля невыплаченной в срок заработной платы). С началом экономического роста ситуация стабилизировалась, а к середине 2000-х годов проблема была практически исчерпана: задолженность по заработной плате имели лишь около 2% работников. Наступление нового кризиса опять спровоцировало рост задолженности, но ее сегодняшние масштабы не сопоставимы с размахом первого десятилетия реформ (менее 1% общего зарплатного фонда). При этом социальную сферу процессы роста задолженности практически не затронули.

Теневые выплаты. Нельзя не отметить наличие еще одного широко используемого в российской практике элемента «сверхгибкого» регулирования - скрытой оплаты труда. Фактическая заработная плата в частном секторе может на порядок отличаться от зафиксированной в контракте (видимо, в этом и кроется причина расхождений данных независимых обследований и официальной статистики). Теневые заработки «работают» на стратегию минимизации, прежде всего, потому что, не будучи нигде зафиксированы официально, они очень легко поддаются сокращению при любом ухудшении экономической конъюнктуры. Кроме того, они являются доступным инструментом снижения издержек для работодателя, не ущемляя одновременно сиюминутных интересов работника.

"Данные Обследования гибкости рынка труда, проведенного Институтом экономики РАН.

Натуральные выплаты. Выплаты заработной платы в неденежной форме (продукцией предприятия, либо полученной по бартеру) превращают заработную плату в некий суррогат, вынуждая работников либо самостоятельно реализовывать продукцию, либо в значительной части ограничивать свое потребление набором выдаваемых вместо зарплаты продуктов. Практика неденежных выплат не только ущемляет право работника использовать заработанные деньги по своему усмотрению, но и прямо сказывается на уровне благосостояния его семьи в случае, если ему не удастся реализовать по приемлемой цене продукцию, выданную в счет заработной платы. Несмотря на тенденцию сокращения объемов натуральной оплаты, эта практика в 2002 г. еще существовала на 9% обследованных промышленных предприятий, в основном в группе экономически неблагополучных (17,6%) и составляла около 15% заработка работников этих предприятий. Отметим, что выплаты в неденежной форме в пределах 20% от общей суммы заработной платы с 2002 г. не противоречат нормам нового Трудового кодекса (ст. 131). Таким образом, законодательно закреплена возможность ущемления права работника в условиях и без того чрезвычайно низкого уровня гарантированного заработка¹⁵.

Экономия затрат работодателя на рабочую силу отмеченными выше способами напрямую ведет к снижению оплаты труда работников, то есть в данном случае действует в направлении минимизации как затрат работодателя, так и доходов работника.

В заключение отметим, что основной концептуальный недостаток стратегии минимизации, по нашему мнению, заключается в неразрешимом противоречии между долговременными задачами предприятия и системой стимулирования работников, направленной на решение преимущественно текущих задач. Это противоречие проявляется в резком возрастании неопределенности размеров заработной платы и негарантированности ее получения, что подрывает условия нормального воспроизводства работников; в ослаблении роли зарплатных факторов в поддержании экономической деятельности предприятия в долговременной перспективе; в блокировании

¹⁵ Выплаты в неденежной форме в установленных пределах с согласия работника не противоречат нормам МОТ. Однако, следует учесть, что в России эти выплаты осуществлялись, в основном, принудительно и сочетались с низкими гарантиями минимума заработной платы, противоречащими этим нормам.

стимулов к технологической реструктуризации производства. Дешевая рабочая сила служит препятствием для технологической реструктуризации предприятий. Низкая цена труда способствует консервации неэффективных, плохо технически оснащенных рабочих мест, сохранению в рамках предприятия значительной доли избыточных работников. Кроме того предпринимателю становится выгоднее выплачивать мизерные компенсации за нанесение вреда здоровью работников, чем заботиться о внедрении безопасных технологий.

Постсоветская культура: принуждение к мутации

Господствующие формы глобализации, вовлекая и подчиняя своей логике развития экономику, общество и культуру разных стран, включая Россию, с одной стороны, открывают перед ними новые формы сетевой Интернет-цивилизации, с другой - вовлекают их в неразрешимые для данного типа глобализации противоречия.

Современная Россия в лице ее властного истеблишмента, хотя и «комплексует» по поводу своего непрочного признания в глазах Запада, тем не менее, она уже давно включена (как и в качестве кого -это уже другой вопрос) в его социально-политические процессы, все более откровенно выражающие симптомы глубокого системного кризиса. Рост гражданского протеста почти во всех странах Европы и глубокий культурный кризис - симптомы достаточно серьезные. Конечно, далеко не всегда политический кризис сопровождается культурным кризисом (например, расцвет советской культуры в брежневский период), но последний всегда есть свидетельство того, что «подгнило что-то в Датском государстве».

Развивающийся сегодня культурный кризис не столько причина, сколько следствие того, что отчужденные формы реальности (порожденные властью капитала, бюрократии, рынка) уже давно доминируют как господствующая субстанция общественного бытия современного индивида, обрекающего его на функциональное - рабство частичного бытия.

Этот новый тип социального рабства, порожденный господствующими капиталистическими формами глобализации, есть следствие доминирования отчуждения как субстанции бытия общества, культуры, человека. То, что всегда считалось сакрально неприкосновенным для власти отчуждения, имея в виду культуру, сегодня пронизано тотальными отношениями купли-продажи. Такого прямого рыночного диктата в сфере культуры (причем влияющего не только на ее форму, но и на содержание), как это наблюдается сегодня, еще не было. Ладно, существует рынок «рукописей», но реальностью нашего времени стал уже и рынок «вдохновения». Бежать больше некуда - ниши побега для индивида больше нет. И как специально для

Постсоветская культура: принуждение к мутации

этой статьи именно вчера мне попалась на глаза броская надпись на заборе детской музыкальной школы - «Продай музу!». Устами младенца....

Другими словами, отношение отчуждения, пронизывая все сферы общественной и человеческой жизнедеятельности, стало настолько всеобщим, что даже культура, которая всегда была тем идеальным, которое несло в себе критику господствующих форм отчуждения, теперь уже сама стала мега-производством самых изощренных форм отчуждения. А ведь культура до некоторого времени оставалась нишей бытия человека как представителя рода Человек. Кстати, не следует забывать, что Октябрьская революция 1917 г. и предшествующие ей революционные процессы расширили рамки этой ниши: с их развитием не только культура, но и история стала прос

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: