В трудную пору – боевая служба в период кампании 1915 г.

В период нахождения в резерве, как вспоминал Василий Егорович: "В октябре 1914 г., состоя в распоряжении Верховного Главнокомандующего, я получил от Его Императорского Высочества (Великого Князя Николая Николаевича. – А.О.) повеление вновь сформировать XIII армейский корпус, почти целиком погибший катастрофе, которая в августе месяце того же года постигла нашу 2-ю армию генерала Самсонова в Восточной Пруссии"[242].

Но ситуация вновь изменилась – и после продолжительного бездействия 08.06.1915 г. В. Е. Флуг был назначен командиром 2-го армейского корпуса, которым он командовал по май 1917 г. Фактически это понижение в должности для бывшего командующего армией, генерала от инфантерии (6 декабря 1914 г. ему был присвоен этот чин).

Но В. Е. Флуг хотел быть полезным Отечеству, что доказал впоследствии.

В ходе летней кампании 1915 г. русские войска перешли к стратегической обороне – противник, сосредоточив основные усилия на Русском фронте мировой войны, пытался добиться решительных целей.

В. Е. Флуг отличился при осуществлении Виленской операции 1915 г. и локализации Свенцянского прорыва, за что был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Как явствует из Высочайшего приказа о военных чинах от 9 января 1916 г.:

"Утверждается пожалование главнокомандующим армиями Западного фронта за отличия в делах против неприятеля по удостоению Местной Георгиевской Кавалерской Думы ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени командиру 2-го армейского корпуса генералу от инфантерии Василию Флугу за то, что в период Виленской операции в сентябре 1915 г., когда противник задался целью разъединить войска Северного и Западного фронтов и врезался клином между 5-й и 10-й армиями, а конница его, направленная в район Молодечно, оперировала в тылу 10-й армии и когда для противодействия замыслам неприятеля была выделена группа корпусов под общим руководством генерала Флуга, он не только удержал натиск противника, но, переходя в наступление частями группы корпусов, приковывал силы противника. Результатом проявленных генералом Флугом энергии, мужества и искусного руководства замысел германцев был парализован, и генерал Флуг, выдержав бой с превосходным по силам противником, выручил своих от грозившей им опасности"[243].

Смелым и широко задуманным Свенцянским прорывом немцы стремились достигнуть важной оперативно-стратегической цели. Они хотели окружить русские армии, прижать их к бездорожной лесисто-болотистой полосе между линией Лида – Молодечно и р. Неманом, прервать железно-дорожные линии на Полоцк и Минск и разгромить крупную группировку русских войск. Но последняя маневренная операция на Восточном фронте цели не достигла – германцы были частью оттеснены в нарочские болота, частью уничтожены, и фронт окончательно стабилизировался. Исследователь Свенцянского прорыва Н. Евсеев писал: "Следует отметить, что отход войск Западного фронта был достаточно толково организован всеми командными инстанциями, а отрыв частей от немцев в тактическом отношении был выполнен безукоризненно. При этом немцы не выказали достаточной бдительности, обычной в условиях непосредственного соприкосновения противника. Благодаря вышеприведенным обстоятельствам русским удалось отлично отойти, особенно из исходящего угла 10-й ар мии"[244].

Вышеуказанный специалист дал следующую оценку Свенцянского прорыва: "Немцы задались целью окружить 10-ю русскую армию и правый фланг 1-й армии, т. е. окружить десять русских корпусов, до того уже истощенных и представлявших, в общем, примерно десять дивизий по числу штыков, пулеметов и орудий, если сравнить со штатной их численностью. Для этой операции немцы располагали примерно такими же силами, и примерно в такой же степени истощенными… операция по окружению успехом не увенчалась: русские оставили Вильну и отошли на всем фронте. Немцы выиграли пространство. Иными словами, операция не привела к решительному результату. Правда, некоторые германские авторы в своих мемуарах пишут о 30 000 пленных, но это мы берем под сомнение. Что же касается поражения тех или иных частей и соединений, то в ходе операции та и другая стороны наносили друг другу частные поражения, которые привели и тех и других к потерям, большим или меньшим, но ни один полк не был окружен и взят в плен. Если бы эта операция преследовала цель не окружения, а овладения Виленским районом, то представляется, что немцы могли этого добиться более дешевой ценой, чем та, которую они заплатили разгромом их конницы"[245].

И огромна роль в ликвидации прорыва противника частей 2-го армейского корпуса 10-й армии, командиром которого был В. Е. Флуг. Более того, ему было доверено командование группой корпусов (2-й и 5-й армейские, Гвардейский, 3-й Сибирский армейский) – фактически армейской группой.

Группа В. Е. Флуга сыграла решающую роль в сражении.

26-я пехотная дивизия 2-го армейского корпуса уже с начала операции выполняла ответственные задачи командования армией и фронта, а 3-я гвардейская и 2-я пехотная дивизии с приданной конницей генерала Тюлина 15 сентября выполняли следующий приказ – отбросив противника за Вилию, оборонять позиции от Михалишки до Буйвидзы.

Контрудар 2-го армейского корпуса с 16 сентября и последующие бои во многом способствовали выравниванию оперативной ситуации. Как отмечал Н. Евсеев: "Нам кажется, что главная заслуга в успешном проведении этой операции принадлежит 3-му сибирскому и 2-му армейскому, отчасти гвардейскому и 1-му кавалерийскому корпусам, ограничившим охват с востока и обеспечивавшим развертывание 2-й армии. Только благодаря этому развертыванию войска 10-й армии получили пути для своего отхода на восток. 10-я армия, дравшаяся с перевернутым фронтом, вернее, полукольцевым фронтом, стремилась перегруппировкой сил с левого фланга усилить свой правый фланг и выпрямить фронт"[246]. Также войскам группы В. Е. Флуга "…принадлежит вместе с 1-м конным корпусом та заслуга, что они положили предел охвату армии германской пехотой"[247].

Сам Василий Егорович в составленной 14 февраля 1916 г. записке о действиях вверенной ему группы корпусов писал:

"Задача, возложенная на группу, видоизменяясь в подробностях по дням, в общем сводилась к тому, чтобы, сдерживая напор противника с запада, энергичными действиями в северном направлении не давать немцам перебрасывать войска в прорыв, образовавшийся между 5-й и 10-й армиями, в тыл последней, впредь до выхода в этот промежуток корпусов 2-й армии. Задача усложнялась тем, что к моменту фактического вступления моего в командование группой кавалерия противника, усиленная пехотными частями, успела проникнуть довольно глубоко в тыл 10-й армии, перерезав тыловые пути войск группы и прервав железную дорогу Полоцк – Молодечно – Вильна, что не замедлило с самого начала отразиться на подвозе войскам всего необходимого, главное же – ружейных и пушечных патронов. Другой неблагоприятной данной для развития энергичных действий являлось то, что, за исключением 3-й гвардейской пехотной дивизии, все остальные пехотные части группы были до крайности ослаблены и сильно расстроены почти непрерывными боями предшествующего месяца; в среднем в полках состояло налицо менее 1/3 штатного боевого состава. Группа вела бой одновременно фронтом на запад, север и восток; нахождение сверх того в юго-восточном от группы направлении частей противника, силы коих преувеличивались от донесений тыловых учреждений, создавало иллюзию почти полного окружения…

Если задача, возложенная на группу, была достигнута, а именно: немцам, прикованным к фронту группы энергичными и доблестными действиями ее частей, не удалось направить вслед за своей прорвавшейся конницей крупных пехотных частей (что дало возможность 2-й армии своевременно примкнуть к правому флангу 10-й армии), то справедливость требует указать, что результат этот, сведший на нет всю задуманную немцами операцию окружения 10-й армии и сопровождавшийся взятием трофеев – 5 пулеметов и 125 пленных, был достигнут благодаря талантливой, неутомимой, самоотверженной работе моего штаба…"[248].

С ноября 1915 г. по октябрь 1916 г. корпус В. Е. Флуга входил в состав 7-й армии Юго-Западного фронта. В этот период 2-й армейский корпус участвовал в неудачном наступлении 7-й армии 16–25 декабря 1915 г., в ходе операции на р. Стрыпе 14 декабря 1915 г. – 6 января 1916 г.

Противник занимал сильно укрепленные позиции, имеющие 2–3 ряда окопов с широкими полосами проволочных заграждений. Австрийские позиции на участке прорыва 7-й армии были уже далеко не теми, с которыми приходилось иметь дело русским войскам в сентябре: они были значительно усилены и укреплены в расчете на применение русскими войсками тяжелой артиллерии. Оборонительные позиции все время совершенствовались, адаптируясь к зимним погодным условиям и с учетом германского боевого опыта на Французском фронте. Австрийские позиции (особенно узловые опорные пункты и ключевые высоты) были фактически превращены в крепости. Так, высота 382 была, как отмечает архивный документ, "очень укреплена", так же как и окопы противника на западном берегу р. Стрыпы, между Гайворонкой и Весьневкой. Пространство между высотой 382 и Бурканувским лесом фактически представляло из себя тактический "мешок", в который попадала пехота наступающего. Противник не просто занимал господствующие высоты – они имели между собой огневую связь и фактически входили в состав единого оборонительного комплекса.

Главный удар в ходе операции наносил 2-й армейский корпус, в основе тактических действий которого лежали элемент внезапности и факторы быстроты и энергичности при нанесении удара.

Автору удалось найти в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) неизвестный, но чрезвычайно интересный документ, составленный В. Е. Флугом Доклад от 28.12.1915 г. командира 2-го армейского корпуса командующему 7-й армией о действиях корпуса с 17.12. по 26.12. в период операции на Стрыпе[249].

Как писал В. Е. Флуг: "Веря в способность приданной тяжелой артиллерии на несколько часов пробить брешь шириною в 2 версты, высокий подъем духа наших войск – все это побудило произвести атаку 17 декабря, без систематической подготовки, вслед за овладением передовыми позициями противника.

Сопряженный с таким образом действий риск, казалось, уравновешивался меньшей готовностью противника, захватываемого врасплох, а результаты в случае успеха могли быть гораздо плодотворнее, т. к. неприятель не успел бы противопоставить новые преграды нашему решительному наступлению на р. Стрыпа".

2-й армейский корпус задействовал 84 орудия штатной артиллерии, всю приданную армии тяжелую артиллерию (36 орудий) и гаубичный дивизион 16-го армейского корпуса (12 орудий) – всего 72 легких и 60 тяжелых орудий. Плотность артиллерии – около 17 орудий на 1 км фронта, что для условий позиционной войны было крайне недостаточно.

Налицо общий недостаток сил и средств при осуществлении прорыва глубокоэшелонированных позиций противника. Все это принесло свои плоды.

Вследствие малочисленности тяжелой артиллерии обработать огнем всю полосу прорыва не представлялось возможным, и для прорыва 17 декабря был намечен 4-км участок (господствующие высоты 382–384 и позиции между ними). Главные усилия В. Е. Флуг направил на высоту 382 (ее должна была атаковать 26-я пехотная дивизия, усиленная дивизионом 43-й артиллерийской бригады) и на высоту 384 (атака была возложена на два полка 43-й пехотной дивизии с дивизионом артиллерии). Два полка 43-й пехотной дивизии и 3-я Туркестанская стрелковая бригада составили резерв командира корпуса для развития успеха.

Надежда на эффект внезапности не оправдалась, а для ведения "систематического огня" снарядов было недостаточно. Пехота нашла проволочные заграждения целыми по всему фронту и, когда пыталась разрушить их своими средствами, была встречена сильным ружейно-пулеметным огнем с флангов позиции и отошла на свои исходные позиции.

"Атака 17 декабря хотя и не удалась, но неуспех ее… можно было приписать тактическим ошибкам (не поддержание передовых войск, прорвавшихся за проволочные заграждения, недостаточное подпирание резервами) и только отчасти дефектам артиллерийской подготовки, зависевшим, между прочим, от неблагоприятной погоды", – писал в отчете В. Е. Флуг.

Русская артиллерия молчала всю ночь, позволив противнику оправиться от потерь и восстановить позиции. Это объяснялось как нехваткой боеприпасов, так и необходимостью перегруппировки батарей, т. к. малочисленная артиллерия 7-й армии не могла в должной мере подготовить наступление на всем участке прорыва, ширина фронта артиллерийской подготовки была сокращена еще вдвое. Это вызвало перемещение орудий и, как следствие, новую потерю времени.

Перед наступлением в этот день огонь артиллерии был сосредоточен уже на 2-км участке. Артиллерийская подготовка длилась полчаса. Окопы противника серьезно пострадали, но проволочные заграждения были разрушены только в одном месте. В итоге лишь 2–3 ротам удалось ворваться в расположение противника, но они попали под фланговый огонь и огонь из второй линии обороны – и атака вновь была отбита.

"Ввиду этого, чтобы использовать не успевший еще остыть наступательный порыв войск и имевшиеся вполне свежие резервы, я решил повторить атаку на следующий день, потребовав от войск устранения замеченных недочетов, а от артиллерии – для большей действенности огня – сосредоточения ее подготовки на значительно более узком фронте… на высоте 382.

Опять-таки атака не удалась… на этот раз еще большее число войск успело ворваться в окопы противника, а успех был не использован, а затем потерян только благодаря недочетам в управлении войск при условии наступившей темноты…"

Вследствие необходимости выделения дополнительного времени русской тяжелой артиллерии, осуществлявшей пристрелку, следующая атака началась лишь 21 декабря – противник получил 2 дня на укрепление обороны. О неожиданности наступления в дальнейшем думать уже не приходилось.

Главным действующим лицом на этом этапе наступления была 43-я пехотная дивизия 2-го армейского корпуса – ей была передана вся тяжелая полевая артиллерия (24 гаубицы и 12 пушек), а также один легкий и два горных артиллерийских дивизиона 26-й пехотной дивизии – 18 полевых 76-мм и 24 горных 76-мм орудий. Фронт атаки был еще более узким – 400 саженей (менее километра). Тяжелая артиллерия должна была пробить дорогу частям прорыва, а мортирные дивизионы получили задачу обстреливать соседние боевые участки. Причем тяжелая артиллерии получила и специальную задачу – пробить два прохода в проволочных заграждениях. Для достижения нужного эффекта перед началом наступления должно было пристреливаться каждое орудие.

Части 43-й пехотной дивизии дошли до проволочных заграждений и преодолели две полосы обороны противника (необходимые проходы были сделаны), но были остановлены на 3-й полосе обороны австрийцев. Последняя фактически осталась не поврежденной. В ходе артиллерийской подготовки позиции первых двух линий обороны (прежде всего проволочные заграждения) были разрушены, но живая сила австрийцев, укрывшаяся в убежищах, пострадала незначительно.

Под воздействием сильного флангового стрелково-артиллерийского огня с наступлением темноты русские части отошли в исходное положение.

В. Е. Флуг писал: "…так как намерения наши после 17 и 18 декабря не могли остаться тайной для противника, который… принимал меры для парирования занесенного удара, то приходилось заняться более тщательной подготовкой.

На новом, намеченном для удара участке были детально разведаны важнейшие цели, которые и распределены между дивизиями и батальонами, артиллерийские позиции и наблюдательные пункты выдвинуты возможно больше вперед, налажена самая тесная связь между артиллерией и пехотой. Для производства атаки была назначена другая дивизия корпуса, сравнительно свежая, на подготовку к предстоящей задаче ей было предоставлено время по 21 декабря, когда и была произведена атака (3-я по счету) на опорный пункт противника на высоте 384.

Атака опять успеха не имела. На этот раз не удалось даже небольшой части войск проникнуть за проволочные заграждения, результат ограничился только некоторым продвижением вперед нашего фронта, местами вплоть до заграждений, но преодолеть их войска оказались не в силах ввиду отсутствия достаточного числа готовых проходов.

Таким образом, на этот раз слабые результаты артиллерийской подготовки проявились с еще большей очевидностью; кроме того, оказалось, что уничтожение препятствий другими принятыми средствами, широко отпущенными атакующей дивизии, не дали достаточного результата.

Некоторое утомление войск, как последствие крайне тяжелых жизненных условий (сырость, отсутствие всякого жилья, недостаточность подстилки и топлива), также сказалось в ходе боя 21 декабря.

К огромным потерям от огня противника, понесенным во время наступления и при беспрестанном обстреле наших окопов, стали присоединяться потери от болезней в угрожающих цифрах, низведшие части до 30–15 % от штатного состава".

25 декабря приданная 2-му армейскому корпусу 3-я Туркестанская стрелковая бригада двинулась в атаку. Она захватила участок позиции противника – высоты юго-восточнее Куйданова, но не смогла закрепиться на них и была отброшена в исходное положение. Вторичная атака также окончилась неудачей.

Василий Егорович следующим образом комментирует наступление бригады у Бобулинце: "Необходимо было – или возможно скорее сделать еще одно крайнее усилие для выполнения задачи, возложенной на корпус, или совершенно от нее отказаться.

Располагая еще частью сравнительно мало еще пострадавшей – 3-й Туркестанской стрелковой бригадой и надеясь что остальные войска окажутся способными дать еще последнее напряжение энергии хотя бы для того, чтобы выйти из неимоверно тяжелых условий своего существования (с 21 декабря в довершение к прежним бедствиям наступила полная оттепель, превратившая окопы в сплошную грязь и до крайности затруднившая все подвозы). Я назначил на 25 декабря четвертую атаку высоты 384 туркестанскими стрелками.

В артподготовку к этому новому удару были внесены все поправки и усовершенствования, которые указывались предыдущим опытом. Особое внимание – ввиду заявления начальника бригады о недостаточности обучения его частей разрушению и преодолению искусственных препятствий – было обращено на саперную подготовку, которая на этот раз в связи с разрушениями, произведенными артиллерией, дала действительно блестящий результат, т. к. на фронте главной атаки оказалось до 15 сквозных проходов.

Это помогло стрелкам, проявившим большой порыв в наступлении, почти безостановочно достигнуть опорного пункта противника и захватить его, но введение австрийцами в дело свежих сил положило предел наступлению.

Потеря туркестанцами, при первоначальном преследовании противника и захвате многочисленных пленных и трофеев, порядка, недостаточно быстрое выдвижение вследствие чрезмерного истощения людей, резервов, назначенных из состава 43-й дивизии, – все это привело к тому, что захваченное, за исключением двух пулеметов и 1000 пленных, было утрачено. С уверенностью можно сказать, что если бы свежая бригада 16-го армейского корпуса, прибывшая в д. Метеушовку к 3 часам дня 25 декабря, находилась там хотя бы 8-10 часами раньше, то высота 384 осталась бы за нами.

26 декабря началась смена корпуса войсками 16-го армейского корпуса, а в ночь на 28-е корпус окончательно сменился и отошел в армейский резерв".

На каждом этапе операции имелись свои тактические просчеты, но был приобретен горький опыт того, что в условиях позиционной войны недостаточными силами нельзя штурмовать укреп ленные позиции противника.

Вместе с тем русские войска приобрели опыт штурма эшелонированной обороны, а тактические уроки и выводы, вынесенные и усвоенные русским командованием по результатам тяжелых боев на Стрыпе, позволили 7-й русской армии блестяще осуществить операцию по прорыву обороны противника на Стрыпе впоследствии – в ходе летнего наступления Юго-Западного фронта 1916 г.

"Эпидемический прорыв" – во главе 2-го армейского корпуса в кампании 1916 г.

При подготовке наступления Юго-Западного фронта 1916 г. командующий 7-й армией генерал от инфантерии Д. Г. Щербачев принял решение прорвать фронт противника именно на участке корпуса В. Е. Флуга у Язловца.

Василий Егорович применил массирование имеющихся сил и средств (9 полков на 7-км фронте – т. е. 75 % войск корпуса было сосредоточено на направлении главного удара)[250], организовал штурмовые плацдармы, позволяющие осуществить сближение с противником с минимальными потерями, артиллерия в целях сохранения секретности заняла свои позиции лишь за 2 дня до атаки. Инспектор артиллерии сосредоточил в своих руках руководство всеми артиллерийскими частями прорыва. Особое значение придавалось грамотной организации связи. Все это и принесло блестящие тактические результаты.

24 мая корпус (левый фланг армии – направление главного удара) перешел в наступление, имея в своем составе (с приданными частями) 26-ю и 43-ю пехотные, 3-ю Туркестанскую стрелковую и 6-ю Донскую казачью дивизии.

В первый же день были заняты 2–3 линии окопов, отбиты ночные контратаки противника, и в дальнейшем корпус был лидером армейского наступления, сбивая неприятеля и закрепляясь на новых позициях.

К концу 25 мая противник был окончательно сломлен, а 26 мая авангарды 2-го армейского и 2-го конного корпусов сбили удерживающиеся на левом берегу р. Стрыпа арьергарды австрийцев.

В боях у г. Язловца корпус Василия Егоровича сбросил в р. Стрыпа 13-й австро-венгерский армейский корпус, взяв в плен свыше 9,5 тысячи человек.

При проведении операции сказался значительный боевой опыт Флуга.

Так, как отмечает исследователь Брусиловского наступления Л. В. Ветошников, "…по всему фронту армии началась артиллерийская подготовка, организации которой было уделено особое внимание на участке ударного 2-го армейского корпуса. Штабы начальников артиллерийской и ударной групп этого корпуса работали в полной связи между собой, сверяя донесения о разрушениях в проволочных заграждениях и окопах противника с наблюдательных артиллерийских пунктов и от начальников пехотных частей. На основании личных наблюдений и указанных донесений штабом артиллерийской группы делались распоряжения о переносе огня тяжелых и гаубичных батарей с разрушенных участков на новые и о взятии разрушенных участков под огонь легких батарей. Чтобы не позволить противнику за ночь восстановить разрушенные заграждения и окопы, а также для того, чтобы держать его все время в нервном напряжении, огонь продолжался без перерыва днем и ночью"[251].

Атака была молниеносной, 15-я пехотная дивизия австрийцев была в значительной степени уничтожена. В приказе командующего армией прозвучало: "Молодецкие части 2-го армейского корпуса и Туркестанской дивизии новым дружным натиском опрокинули австрийцев, ворвавшись на их плечах в Язловец, захватив много пленных и трофеев. Австрийцы в беспорядке отступают за Стрыпу…"[252]

А. А. Керсновский дал такую оценку Язловецкой операции: "Прорыв II армейского корпуса генерала Флуга удался блестяще. Позиции у Язловца, считавшиеся германцами неприступными (и модель которых была выставлена в Берлине и Вене), были сокрушены туркестанскими стрелками 3-й дивизии, поддержанными справа 26-й, слева 43-й дивизиями. 13-й австро-венгерский корпус был сброшен в Стрыпу"[253].

Только с 24 по 29 мая частями 2-го и 16-го армейских корпусов были захвачены в плен 414 офицеров, 17 тыс. солдат, 29 орудий, 66 зарядных ящиков, 7 бомбометов.

Австрийцы назвали прорыв на Стрыпе "эпидемическим".

Успех операции во многом был обеспечен тактически грамотными действиями В. Е. Флуга. Русский военный деятель А. Незнамов писал: "Язловецкий прорыв… показывает, что и с небольшими средствами, но хорошо использованными, можно делать большие дела и… Что боевые успехи, обусловленные особыми заботами и умением начальства, лучше всяких слов и приказов будят в массе… спортивное чувство и через него – дисциплину"[254].

На июньской стадии брусиловского наступления 7-я армия наступала на линию Брзежаны, Подгайцы, Монастержиска.

Сводка за 22 июня так обозначила успехи корпуса В. Е. Флуга: "…во 2-м армейском корпусе части 26-й и 43-й пехотных дивизий энергичным натиском овладели первой линией окопов австрийцев на всем фронте, местами заняты две линии. При продвижении дальше части 43-й дивизии встречены сильнейшими контратаками подошедших значительных сил австрийцев. Произведенные до сего времени шесть контратак отбиты, части 26-й дивизии подошли к сильно укрепленной высоте 403, Бариш, 3 версты западнее мест. Бариш. При атаке корпусом взяты пленные (пока зарегистрировано до 2000), пулеметы и минометы. Всю ночь противник вел беспорядочную стрельбу, в 23 часа повел наступление на 171-й полк, но был отбит, причем взято более 300 пленных при 6 офицерах; около 5 час. вновь повел наступление на 171-й и 102-й полки, – атака отбивается огнем"[255].

Стратегический очерк войны так сообщает о ходе боев в этот день: "Части II корпуса перешли в энергичное наступление и опрокинули неприятеля; на всем фронте корпуса австрийцы стали отступать на запад и юго-запад, преследуемые кавалерией; пехота II корпуса дошла до р. Барышки. Произведенные на следующий день контратаки австрийцев были отбиты"[256].

"Трофеи 2-го армейского корпуса за 21 и 22 июня – по приблизительному подсчету: офицеров 162, нижних чинов пока зарегистрировано свыше 6000, пулеметов 29, бомбометов 6, минометов 3, орудие одно 1,5-дюймовое, более 5000 винтовок и баллоны с горючей жидкостью"[257].

В ходе июньских боев у Гайворонка корпус Василия Егоровича вновь ждал успех – опрокинутые австрийцы оставили в руках русских войск 186 офицеров, 7 тысяч солдат, 29 пулеметов, более 5 тысяч винтовок и много другого военного имущества.

Создавалась благоприятная обстановка для развития успеха, но у командующего 7-й армией не было подвижной группы, которую можно было бы бросить в прорыв для развития успеха.

В начале июля главные силы 7-й армии были нацелены на Галич – Станислав. 2-й армейский корпус должен был прорвать позиции австрийцев на р. Коропец, на участке Слободка, Залесье и выйти на фронт Монастержиска – Вычулки для действий в тыл Савалуски с целью разгрома германской группировки в районе Монастержиска – Савалуска – О леша.

15 июля 2-й армейский корпус В. Е. Флуга в тяжелых условиях местности и под огнем противника форсировал болотистую р. Коропец на участке Чехов, Залесье и ворвался в первую линию австрийских окопов.

В то же время попытка остальных корпусов прорвать оборонительную полосу противника не удалась.

31 июля ударом по Южной германской армии Ф. фон Ботмера 7-я армия начала победное сражение под Збаражем – именно корпус В. Е. Флуга форсировал Золотую Липу и взял г. Збараж. Трофеями армии стали 166 офицеров, 8415 нижних чинов, 4 орудия, 19 пулеметов, 11 бомбометов.

В августе армия нанесла поражение Южной германской армии на pp. Золотая и Гнилая Липа. Причем корпус В. Е. Флуга у Нараевки вел бои с отборными германо-турецкими частями.

С октября 1916 г. корпус Василия Егоровича действовал в составе 9-й армии Юго-Западного, а с декабря 1916 г. – Румынского фронта.

В. Е. Флуг принадлежал к числу волевых и решительных генералов русской армии, был человеком прямым и открытым, сторонником активного маневра – и неудобным подчиненным. И это в то время, когда, по замечанию А. П. Будберга, долгое время служившего на различных должностях в русской армии, "мы и вышли на войну с таким старшим командным составом, среди которого было множество лиц высокой воинской доблести и с самым блестящим стажем мирного времени, но было сравнительно очень мало начальников с сильным самостоятельным характером, с настоящим гражданским мужеством и с достаточно развитой способностью бестрепетного и сознательного принятия на свою единоличную и не ограниченную по размерам ответственность самых смелых и самых рискованных, но требовавшихся обстановкой и интересами общего дела решений, не считаясь при этом со своей личной судьбой и со всеми последствиями, которыми эти решения могли бы грозить в случае неудачи или неуспеха. А между тем война вообще, а тяжелые боевые кризисы и катастрофы в особенности требовали старших начальников как раз той категории, которой мы были так бедны. За это мы и заплатили тем, что произошло с нашими армиями и в Восточной Пруссии, и в Галиции, и на Завислинском театре военных действий"[258].

К категории генералов, оказавшихся на своем месте, и принадлежал В. Е. Флуг.

Временное правительство избавилось от многих заслуженных генералов, в их числе был и Василий Егорович. С 30.05.1917 г. он состоял в резерве чинов при штабе Петроградского военного округа.

Активная жизненная позиция не позволила генералу остаться в стороне в период Гражданской войны. Но служил он на административных должностях.

После октября 1917 г. Василий Егорович уехал на Дон. 14 ноября 1917 г. Флуг с семьей прибыл в Новочеркасск и предложил свои услуги генералу М. В. Алексееву, формировавшему Добровольческую армию. В декабре 1917 г. он был в нее зачислен.

Весной 1918 г. В. Е. Флуг в качестве представителя Добровольческой армии был командирован в Сибирь и на Дальний Восток. Генерал-лейтенант А. С. Лукомский писал: "Придавая большое значение Сибири и Поволжью, генерал Корнилов послал в Сибирь ряд писем к местным политическим деятелям (в том числе Пепеляеву), и по его просьбе генералом Алексеевым был командирован туда генерал Флуг, на которого была возложена задача ознакомить сибирских политических деятелей с тем, что делается на юге России, постараться объединить офицеров и настоять на создании там противобольшевистского фронта"[259].

Командировка Флуга носила как военный, так и политический характер – он должен был возглавить сибирский отдел Союза защиты Родины и Свободы. По приезде в г. Харбин Василий Егорович был назначен военным министром в составе "Всероссийского правительства", входил в состав Дальневосточного комитета, занимая должности во властных структурах Дальневосточного региона.

После возвращения на Юг России в 1919 г. он занимался отчислением офицеров, годных для боевой службы, из непомерно разросшихся тыловых учреждений. В сентябре 1919 г. Флуг был назначен помощником по военной части главноначальствующего и командующего войсками Киевской области.

После оставления Киева эвакуировался в Крым. А в 1920 г., после оставления русскими войсками Крыма, уехал в Югославию. Служил в югославском Военном министерстве, занимался писательской деятельностью.

В своих работах генерал подчеркивал волевую природу руководства войсками, предлагая все усилия при обучении и воспитании командных кадров сосредоточивать на развитии волевых качеств военнослужащих. В. Е. Флуг во многом являлся последователем суворовской школы подготовки командного состава.

В памяти любителей военной истории генерал от инфантерии В. Е. Флуг останется прежде всего как храбрый и решительный генерал Первой мировой войны, успешно проведший ряд боевых операций, ратный труд которого был отмечен высшими военными наградами Российской империи.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: